Нынче ветрено и волны с перехлестом. Скоро осень, все изменится в округе. Смена красок этих трогательней, Постум, Чем наряда перемена у подруги.
Дева тешит до известного предела - Дальше локтя не пойдешь или колена. Сколь же радостней прекрасное вне тела: Ни объятья невозможны, ни измена!
Посылаю тебе, Постум, эти книги. Что в столице? Мягко стелют? Спать не жестко? Как там Цезарь? Чем он занят? Все интриги? Все интриги, вероятно, да обжорство.
Я сижу в своем саду, горит светильник. Ни подруги, ни прислуги, ни знакомых. Вместо слабых мира этого и сильных - Лишь согласное гуденье насекомых.
Здесь лежит купец из Азии. Толковым Был купцом он - деловит, но незаметен. Умер быстро - лихорадка. По торговым Он делам сюда приплыл, а не за этим.
Рядом с ним - легионер под грубым кварцем. Он в сражениях империю прославил. Сколько раз могли убить! А умер старцем. Даже здесь не существует, Постум, правил.
Пусть и вправду, Постум, курица не птица, Но с куриными мозгами хватишь горя. Если выпало в империи родиться, Лучше жить в глухой провинции у моря.
И от Цезаря далеко и от вьюги, Лебезить не нужно, трусить, торопиться. Говорят, что все наместники - ворюги, Но ворюга мне милей, чем кровопийца.
Этот ливень переждать с тобой, гетера, Я согласен, но давай-ка без торговли: Брать сестерций с покрывающего тела - Все равно что дранку требовать у кровли.
Протекаю, говоришь? Но где же лужа? Чтобы лужу оставлял я - не бывало. Вот найдешь себе какого-нибудь мужа, Он и будет протекать на покрывало.
Вот и прожили мы больше половины. Как сказал мне старый раб перед таверной: "Мы, оглядываясь, видим лишь руины". Взгляд, конечно, очень варварский, но верный.
Был в горах. Теперь вожусь с большим букетом. Разыщу большой кувшин, воды налью им... Как там в Ливии, мой Постум, или где там? Неужели до сих пор еще воюем?
Помнишь, Постум, у наместника сестрица? Худощавая, но с полными ногами. Ты с ней спал еще... Недавно стала жрица. Жрица, Постум, и общается с богами.
Приезжай, попьем вина, закусим хлебом Или сливами. Расскажешь мне известья. Постелю тебе в саду под чистым небом И скажу, как называются созвездья.
Скоро, Постум, друг твой, любящий сложенье, Долг свой давний вычитанию заплатит. Забери из-под подушки сбереженья, - Там немного, но на похороны хватит.
Поезжай на вороной своей кобыле В дом гетер под городскую нашу стену. Дай им цену, за которую любили, Чтоб за ту же и оплакивали цену.
Понт шумит за черной изгородью пиний. Чье-то судно с ветром борется у мыса. На рассохшейся скамейке - Старший Плиний. Дрозд щебечет в шевелюре кипариса.